Людмила Сёмина: Газетчик навсегда. К 90-летию Бориса Панкина

Людмила Сёмина

У каждого свой Главный. 

У Бориса Панкина таким стал Дмитрий Горюнов. Это он предложил своему сотруднику, 25-летнему корреспонденту “Комсомолки”, вписать в свою критическую статью имя гонителя молодежного клуба «Факел». А гонитель был первым секретарем горкома партии областного центра. И величина солидная, и, главное, партийный руководитель, которых комсомол, как считалось, не имел права критиковать. Горюнов сказал: если уверены - впишите.  И Панкин вписал, навсегда получив прививку профессиональной честности и смелости.

Ему не исполнилось еще и тридцати, когда он стал заместителем главного редактора, через три с небольшим года после той публикации. Пять лет в паре с Юрием Вороновым и затем восемь лет уже и сам главредом (1965-73). Уходил из газеты на министерскую должность: создавать ВААП (Всесоюзное агентство по авторским правам, которое в обиходе называли минкультуры для зарубежья). Уходил, отметив двадцатилетие работы в “Комсомольской правде”. Одна из самых блистательных карьер в журналистике. Но и газета осталась в нём навсегда.

Шестидесятые — звёздное время для «Комсомолки». Годы, когда она позволяла себе публиковать острейшие дискуссии о путях общественного развития, спорить с авторитетами, называть вещи своими именами, создала Институт общественного мнения и проводила первые в стране социологические опросы, когда даже в отчетах с Пленумов Ц К комсомола, своего учредителя, могла высказать собственное критическое мнение, когда театральные рецензии становились знаменами свободомыслия, а очерки о педагогах-новаторах — знаменами реформаторства, когда подросткам она подарила отдельную трибуну «Алый парус», а молодым ученым «Клуб любознательных», когда академики, министры и великие поэты за честь почитали опубликовать на ее страницах хоть пару абзацев, экономисты всех мастей проводили эксперименты под ее патронажем, когда спасали Волгу, Арал, Байкал и малые реки… Борис Панкин, так вовремя хлебнувший эликсира самоценности своей позиции от старших коллег-фронтовиков, от главреда, показавшего ему силу правды, не уставал придумывать и поддерживать все эти выдающиеся для советской журналистики находки и начинания.

Каждый номер газеты обязан был содержать в себе «гвоздь», который делал этот номер событием. Этому правилу главред Панкин следовал неукоснительно. Собственно, уже первый подписанный им в новом ранге номер содержал статью такой взрывоопасной силы, что встал вопрос об увольнении. Собкор по Татарстану Жан Миндубаев написал о подчинении юридоческих органов партийной власти. «Трудно быть прокурором в Гукове», — так называлась скандальная публикация. Тогдашний руководитель отдела пропаганды ЦК КПСС и еще не демократ, А Н Яковлев заявил: «После такой статьи мы бы, отдел, отозвали бы наше представление Вас на главреда, ессли бы накануне оно уже не было утверждено инстанцией». Так что увольнения в этот раз не получилось. Но ситуация стала повторяемой.

Много шуму наделала в 1970 году рецензия Михаила Синельникова с критикой неосталинистких романов Ивана Шевцова «Во имя отца и сына» и «Любовь и ненависть». От публикации статьи отказались «Правда» и «Литературная газета». Против «Комсомолки» выступила «Советская Россия». Раскол произошел и в отделе пропаганды ЦК КПСС, и среди помощников генсека. Панкин тогда сам дошел до Брежнева. Тот словесно поддержал позицию, но полемику комсомольской газеты с партийной запретил продолжать.

В борьбе за правду доходило порой до анекдотов. Рецензию самого Панкина, который был уже известным литературным критиком, о повести «Белый пароход» Чингиза Айтматова секртариат ЦК ВЛКСМ неоднократноь снимал как куратор своего издания из номера. Чингиз пошел на прием к первому секретарю Евгению Тяжельникову и напугал в разговоре, процитировав строки корана, которые были вытканы на ковре в кабинете комсомольского вождя. Тот заволновался и снял запрет.

Две публикации той поры Панкин всегда вспоминает особо. Это статья 1967 года Федора Бурлацкого и Лена Карпинского «На пути к премьере», где газета выступила против вакханалии цензуры в культурной, особенно, театральной сфере. Статья вызвала настоящий переполох.Но щедро спущенные свыше наказания по партийной линии воспринимались «виновниками» как награды. Газету вынудили публично извиниться за «недопонимание». Но тронуть ее руководителя уже не посмели.

Спустя три года, в 1970 году, в КП появилась двухподвальная статья-«распашка» самого Бориса Панкина «Живут Пряслины» в защиту эпопеи писателя Федора Абрамова, а тем самым и журнала «Новый мир», гонения на который достигли кульминации. Его главред Александр Твардовский откликнулся на эту публикацию письмом автору, которое вошло в собрание сочинений великого поэта.

Понятно, что такую самостоятельность главреда всего лишь молодежной газеты (хоть и самой многотиражной в стране)  партийные бонзы не приветствовали. Член Политбюро ЦК КПСС, курирующий там сельское хозяйство, предсовмина РСФСР Дмитрий Полянский обвинял Панкина за продвижение кубанского опыта безнарядных звеньев (прообраза фермерского хозяйства) в «потакании кулацким инстинктам». За положительные очерки о методиках Сухомлинского и Шаталина как педагогике новаторства, разнос на бюро Московского горкома партии и на коллегии Минобра СССР. За публикацию интервью Василия Пескова с опальным маршалом Георгием Жуковым — объяснительная министру обороны СССР и вызов «на ковер» в Кремль. Даже за персональную рубрику Панкина «Читатель-газета-читатель», где главред отвечал на вопросы многомиллионной почты от подписчиков, ему нередко, как шутил, «шили крамолу».

Неугомонного главреда пытались «передвинуть» с его поста и соблазнительными предложениями, звали и в отдел пропаганды «большого» ЦК, и собкором «Правды» в Югославию. Наконец, уже не спрашивая согласия, поручили в 1973 году создать ВААП. Почти десять лет он им потом руководил, обеспечив реальный прорыв лучших произведений и лучших авторов по всему миру.

С 1982 года — Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в Швеции, Чехословакии, РФ в Англии (1992−94). В 1991 году — Министр иностранных дел СССР. Последний по счету. Но и за сто дней на этом псту успевший осуществить важные внешнеполитические прорывы: восстановление дипломатических отношений с Израилем и Мадридское соглашение об урегулировании арабо-израильского конфликта

Из резонансных акци и выступлений Панкина-дипломата можно отметить его личное заявление на посту советского посла в Праге в августе 1991 года против ГКЧП, оказавшееся практически единственным в дипломатической среде того периода. Так и слышу при этом горюновский наказ молодому журналисту: если уверены – стойте на своем!

Написанная и опубликованная издательством «Соверешенно секретно» в 1992 году книга Панкина «Сто оборванных дней" — о последних днях СССР, обострила его отношения посла России в Великобритании с командой Ельцина, что привело к кго досрочной отставке по личному заявлению  в 1994 году.

Борис Панкин — ороганизатор, секретарь Союза журналистов СССР, член СЖ России, лауреат его премий и Почетного знака “Честь. Достоинство. Профессионализм” (2006).

Член Союза писателей России и Швеции, Лауреат Государственной премии в области литературы (1982), премии имени Юрия Казакова казахстансткой секции Пен клуба, членом которого был избран. 

Лауреат премии Ленинского комсомола,  национальной премии «Элита» (2003). Первый лауреат премии Integration Prize за развитие культурных и интеллектуальных связей Швеции с другими странами, носящей с тех пор имя Бориса Панкина.

Автор книг “Газета и газетчики”,”Строгая дитература”, “Четыре Я Константина Симонова”, “Пресловутая эпоха”, “Та самая эпоха”, “Шведский дом и его обитатели”, “Пылинки времени”, “По обе стороны медали”. На сайте современной “Комсомольской правды” открыт специальный раздел “Перечитывая Бориса Панкина”. Бесчисленное количество статефй, комментариев, заметок и рецензий, написанных “на пенсии” не перечислить.

20 февраля 2021 года ему исполнилось 90 лет.  И каждый день живет так, как будто должен выпустить очередной номер газеты.

У каждого свой Главный. У меня это Борис Панкин. Правда, потом был и второй – Михаил Федорович Ненашев, с которым Борис Дмитриевич подружился уже на министерской стезе. Но газетным учителем для меня был, конечно, главред «Комсомолки». В 72-м также, как его Горюнов,  учил, поручив написать о формализме в соцсоревновании: «Приписки? Очковтирательство? Уверены? Так и пишите прямым текстом!» И вынес эту публикацию на очередной пленум ЦК, а потом, будучи секретарем Союза журналистов, собрал всесоюзное совещание журналистов молодежных газет, чтобы подсказать и им, как следует писать о модном тогда соревновании. И незабываемо это ощущение, что тебя взял на буксир мощный громадный корабль…

Людмила Сёмина, исп.директор Клуба журналистов КП